- А ты слышал новый жанр появился
- украинские черные частушки? - спросил Федя своего товарища,
помогавшего ему клеить новый рекламный плакат на большой билборд.
- Нет, не слышал.
- Тогда слушай:
«Маленький мальчик надел вышиванку -
Сразу похож стал на обезьянку.
Рожицу скорчил, пустился в гопак…
Так и попал в городской зоопарк».
- Жизненная частушка. Ты ровнее приклеивай. А еще знаешь?
- Конечно:
«Девочка Маша купила «Букварь».
В школе открыла, а это - «Кобзарь».
Зло подшутила над ней продавщица,
Девочка долго будет лечиться».
читать дальше- Это уж точно, - усмехнулся Федин товарищ, - с виршами Тараса дойдем до Гондураса.
- А вот еще:
«Дети в подвале в Мазепу играли.
Кто лучший предатель, они выбирали…»
Ай, дьявол, - чертыхнулся Федя, не успев досказать частушку, - валик уронил! Погоди-ка – держи вот тут, сейчас спущусь за ним…
Федя спустился по лестнице, забрал из травы валик и полез снова наверх.
- Ну а дальше?
- Чего «дальше»?
- Что с детьми случилось? Кто выиграл?
- А никто:
«…Старый бандеровец дверь заварил
И усмехнулся – он победил.»
- Да, старую школу не перешибёшь, - засмеялся Федин товарищ и вдруг спросил: - А вот как ты думаешь, что такое «национализм»?
- А че тут думать? Как студент-медик четвертого курса скажу – это болезнь слабого мозга! Факт!
- Да ну?
-Убежден!
- сказал Федя. - Ведь только хворый чел может считать, что
многонациональную страну объединит мова, история и Шевченко. И так ведь
считают все националисты.
- А что на самом деле может объединить страну?
-
Только одно: уважение к правам друг друга – предзаконодательным и
неголосуемым – таким как вера, язык, свобода совести. То есть, когда
каждый живет, как хочет, при условии, что он не нарушает права других.
Знаешь, почему мы с немцами помирились, а с бандеровцами - нет? Потому
что у немцев Гитлер-капут и масса извинений, а бандеровцы - всё еще
воюют. Они хоть и не подрывают уже поезда и не бросают людей в колодцы,
но – под откос теперь летят наши права и наш язык. Только сумасшедшие
думают, что если мова им самим родная, то и всем другим тоже должна
быть родной. Знаешь, когда в башке голодомор – извилины жрут друг
дружку. Аккуратней, не оборви плакат. Так, теперь хорошо.
- А я
вот с тобой не согласен, - сказал Федин товарищ, придерживая плакат, -
и как будущий историк уверен: национализм – скорее признак неразвитого
гражданского общества в целом, а не чьих-то мозгов. Заметь, Федя, – чем
более отсталая страна, тем чаще в ней носят этнические одежды. В
Америке, например, не ходит президент в набедренной повязке и с
ирокезом, поэтому с правами там получше, чем у нас. В Европе то ж
самое. И в России политики косоворотки не натягивают. А вот в
африканских странах да в Азии там сплошь и рядом, пожалуйста – перья,
повязки, кольца в нос, халаты, тюбетейки, чалмы. Вот так и здесь – как
понадевали вышиванки и зациклились на этнических идеях, так сразу
экономика, наука и образование - в отстойник, а Украина по всем
рейтингам – пикирует вниз.
- Погоди, а Япония? И развитая вроде - и кимоно там.
- А всё реже кимоно – у них костюмы уже в моде. Вон, в углу подравняй, а то неровно приклеил.
-Ага. А, кстати, ты не в курсе, что мы вешаем?
- А хрен его знает… С близи ж не разглядишь – вроде, мужик какой-то и буквы. Главное, Федя, чтоб не вверх ногами.
-
Согласен. Ну вроде всё – будем спускаться. А насчет национализма, я так
скажу, болезнь национализм или отсталость, хоть мы с тобой и не решили,
но то, что это дермище страшное - тут, как говорится, двух мнений быть
не может.
- Это уж точно…
«ФАКИН ЩИТ!»
- Ну
капец, - устало вздохнул Карпуха отбрасывая на стол «Правила морского
судостроения». - Очередной мореходный термин объявился – «хытавыця»!
Еле разобрался…
- А что это? – спросила проходившая мимо жена Лемурка.
- Это когда корабль качает на волнах…
- Так это ж качка?
- Это для тебя качка - это качка, а для них качка на мове - это утка.
- Утка? Какая? Та что у больных под кроватью?
-
Вот именно, она же - судно. Песец какой-то. Сухопутные галычанские
моряки учат Мариуполь и Севастополь, как им называть болтанку на море…
- А разве бывают галычанские моряки? – удивилась Лемурка.
-
Теперь вижу, что бывают. Хоть там и нет моря, но случаются наводнения.
И те, видимо, кто во время паводка лежали в дурдоме и там с перепугу
хватались за всякие плавающие горшки, утки и прочие судна, как раз и
придумали эту «хытавыцю». Вот поганцы – везде успевают нагадить… Всё,
на сегодня с меня хватит - пойду перекурю.
Карпуха взял
сигареты, зажигалку и вышел на балкон. Но закурить не успел. От того,
что он увидел, сигарета чуть не выпала у него изо рта. Прямо перед его
окном - как раз на уровне второго этажа - молодые работяги в ярких
спецовках вешали рекламный плакат. Вернее, уже повесили и даже начали
спускаться. А на плакате том красовался одиозный коричневый политик в
вышиванке и крупная надпись: «Национализм – это любовь!»
- Эй,
скалолазы, - крикнул он работягам (те удивленно повернули к нему
головы). – Я конечно, понимаю, что у каждого своя работа, и деньги, как
говорится, не пахнут, но вот если по совести – вам самим-то не гадко от
того, чем вы занимаетесь?
- А что мы сделали? Работа как работа… Нам сказали повесить, мы и вешаем.
- Замечательно, - хмыкнул Карпуха. – А если вам скажут завтра друг друга повесить, то вы начнете веревки намыливать?
-
Мужик, а чего ты волну поднял? – спросил один, явно недовольный
неожиданным наездом странного жильца. – Высунулся со своего балкона,
как кукушка из старых часов, и куёшь нам на мозги.
- Да нет у вас мозгов… Или вы не видите что именно вы прицепили?
Один из работяг молча спустился вниз и, немного отойдя, глянул на плакат.
- Факин щит!!! – вырвалось у него.
- Что, кривой щит? – переспросил оставшийся на лестнице и тоже стал спускаться.
С
минуту Карпуха с удовольствием наблюдал, как работяги, оказавшиеся на
самом деле нормальными ребятами, чертыхались и плевались от того, ч т о
они повесили.
- Ну так что, верхолазы, кто из нас кукушка? – крикнул
Карпуха. - Кто чужих птенцов Украине подбрасывает? И так национализма в
стране выше крыше – так еще и нацист теперь будет нас учить. А вы ему
помогаете.
- Да не знали мы… - оправдывались те немного растерянно.
– Не посмотрели, когда забирали со склада. Вот же глупость сотворили –
повесили такой черный юмор, что похлеще частушки будет. Что ж делать? И
оставлять так этот маразм не хочется, и если снимем и привезем назад –
то нас уволят.
- А есть выход! – сказал Карпуха. - Зачем снимать
картинку, если ее можно просто дополнить. Улучшить, так сказать, и
сделать небольшой апгрейд. У вас краска найдется?
- Нет.
- Тогда у меня должна быть. Ждите - я через минуту спущусь к вам…
***
Через
час Карпуха с Лемуркой сидели у себя на балконе в уютных креслах и пили
ароматный мятный чай с бубликами, наслаждаясь окружающей красотой.
Виноградные ветки, игриво завиваясь, приветливо заглядывали к ним,
обещая к осени терпкие плоды. Переливисто и душевно ще**тали весенние
птички. Через открытое окно прямо напротив был хорошо виден рекламный
щит, с которого улыбался известный дядька в вышиванке и крупная надпись:
Н а ц и о н а л и з м - э т о л ю б о в ь !
А ниже краской было дописано:
Д и с к р и м и н а ц и я - э т о р а в е н с т в о !
Н а с и л и е - э т о с в о б о д а!
Ж о п а - э т о л и ц о !
Всё
стало теперь логично, и щит не портил общей гармонии. Может, поэтому он
в итоге потом спокойно и провисел полагающийся ему месяц…